Назад к перечню гексаграмм
Гексаграмма № 20 Гуань. Созерцание.Созерцание,
которое подразумевается здесь, рассматривается в комментаторской литературе с
двух сторон. Во-первых, со стороны созерцаемого и, во-вторых, со стороны
созерцающего. Когда благодаря высочайшим положительным качествам уже достигнуто
единение, охарактеризованное в предыдущей ситуации, то человек, не может
оставаться незамеченным другими людьми. Так же и философская концепция, которая
благодаря процессу приближения, описываемому в предыдущей гексаграмме, сделана
доступной для людей, она также становится объектом их умозрения. В таком смысле
и данный человек, и данная концепция выступают как объекты созерцания. С другой
стороны, когда наше познание в его новом акте приближено к объекту познания и
вполне покоится на правильно подготовленном основании мышления и воли, когда
оно освобождено от сомнений, то для него наступает момент созерцания. Если это
даже только момент, все-таки он тоже имеет свои специфические черты. Это
момент, противоположный деятельности во внешнем. Все для нее уже подготовлено,
но человек на мгновение (а в некоторых случаях на известный промежуток времени)
отстраняется от деятельности вовне и концентрирует свои силы на самом
познавательном созерцании, которое является тоже деятельностью, но
деятельностью познания. Последнее, конечно, подготовлено предшествующей
деятельностью. Кроме того, этот момент со стороны его содержания
характеризуется полной правдивостью внутри и ее внешним проявлением строгостью
и искренностью. В тексте эти характеристики выражены следующим образом:
Созерцание.
Умой руки, но не приступай к жертвоприношению.
Владей правдой, будь нелицеприятен и строг.
Выделенные черты:
1
Если на языке "Книги Перемен"
"ничтожные люди" и противопоставляются "благородному
человеку" с этической точки зрения, то их низкий моральный уровень здесь
рассматривается как функция их познавательной недоразвитости. Поэтому их нельзя
обвинять в познавательной близорукости, ибо в отношении познания они юны, а от
юноши невозможно требовать дальновидности. Но дело обстоит иначе, если
недальновидностью созерцания обладает "благородный человек". Для него
она есть результат недомыслия, т.е. проступка перед своей собственной познавательной
жизнью. Наличие недальновидности может привести благородного человека только к
сожалению. Здесь, на первой позиции, лишь начало процесса созерцания, это
созерцание юноши, о котором в тексте сказано:
В начале слабая черта.
Юношеское
созерцание.
Ничтожному человеку не будет хулы.
Благородному человеку - сожаление.
2
Недальновидность созерцания - это его
замкнутость в узкой сфере своего эгоистического бытия. Но созерцание должно
расширяться и расти. Поэтому созерцание должно пробиться сквозь эту
ограниченность. Сначала лишь в некоторых отношениях оно может выйти за эти
пределы. Они точно стена, окружающая человека, и на этой ступени он получает
лишь незначительную возможность выглянуть вовне, точно посмотреть сквозь щель
забора. Если на этой ступени еще возможно стойко оставаться женщине, которая,
как полагали в древнем Китае, предрасположена к тому, чтобы пребывать внутри,
далеко от внешней деятельности, то эта ступень никак не может удовлетворить
человека, стремящегося к прогрессирующему развитию созерцания. Поэтому в тексте
мы находим:
Слабая черта на втором месте.
Созерцание сквозь щель.
Благоприятна стойкость женщины.
3
Когда наступает выход из внутреннего во
внешнее, то внутреннее тоже становится внешним и доступным для объективного
рассмотрения. Здесь собственная жизнь предстает человеку, как обширная
панорама, и в ней человек созерцает отливы и приливы, выступления к активности
вовне и отступления вовнутрь для собственного усовершенствования. Эту широкую
созерцательную мысль текст облекает в лаконическую формулу:
Слабая черта на
третьем месте.
Созерцай наступления и отступления собственной жизни.
4
Созерцание должно расшириться еще более. Уже и
рамки целой жизни для него должны стать более тесными, ибо хотя это и целая
жизнь, но все лишь индивидуальная жизнь одного человека. Здесь созерцание
должно выйти и за пределы. Объектом созерцания здесь должны стать "блеск
всей страны", лучшие стороны жизни общества, то, что в нем выработано как
ценности, перерастающие ограниченность эпохи. Такой человек, который способен
на это расширенное созерцание, был достоин, по древнекитайским представлениям,
быть приятым как гость у царя. Текст об этом говорит следующим образом:
Слабая
черта на четвертом месте.
Созерцай блеск страны.
Благоприятно тому, чтобы быть
принятым
как гость у царя.
5
При правильном развитии после созерцания,
объектом которого становится жизнь общества в целом, человек должен своей
жизнью совершенно слиться с созерцаемой жизнью общества. На нее он должен
смотреть, как на собственную жизнь, и ее недостатки принимать на свою
ответственность. Поэтому текст опять говорит:
Сильная черта на пятом месте.
Созерцай собственную жизнь.
Благородному человеку не будет хулы.
6
На высшей ступени созерцания достигается полная внутренняя свобода. Человек уже ни с чем и ни с кем не связан в своих восприятиях и суждениях. Пройдя весь опыт, очерченный в предыдущем, он свободно может наблюдать и понимать переживания и действия других людей. Но, достигнув освобождения такого рода, он был бы лишен содержания, стал бы внутренне пустым, если бы он воспользовался возможностью отделиться от жизни людей. Поэтому и ему, не связанному в силу необходимости с людьми, следует свободно по собственному решению связаться с ними, созерцая их жизнь и служа объектом их созерцания. Хотя это и кажется некоторым снижением уровня собственного развития, однако это только кажется на первый взгляд. Поэтому и текст говорит:Наверху сильная черта.
Созерцай их жизнь.
Благородному человеку не будет хулы.